Потом резко развернулся и, пошатываясь, вышел из комнаты. Мы только что танцевали. Он просто не отпускает ее от себя! На них уже обращают внимание. Или у вас были другие планы на этот танец? Да,ответил он, выдерживая изучающий взгляд темных глаз.
Сильвия внимательно на него взглянула. Я рада, что тебе удаюсь вырваться. Ты даже не представляешь, как я за тебя рада. Он был смертельно бледен и так же пьян. Петры нигде не было видно. И когда же ты собираешься танцевать со мной? Тайнис небрежно скользнула по нему взглядом. Тебе не приходило в голову, что для этого нужно сначала меня пригласить? Дорогой, ты разве не видишь, что я уже занята? Элистер, прищурившись, долго смотрел ей в спину.
Потом резко развернулся и, пошатываясь, вышел из комнаты. Мы только что танцевали. Он просто не отпускает ее от себя! На них уже обращают внимание. Или у вас были другие планы на этот танец? Да,ответил он, выдерживая изучающий взгляд темных глаз.
Они были так счастливы в эту минуту, что, смолкни вдруг музыка, едва ли они это заметили бы. Та уже предвкушала очередную победу.
Ее глаза оживленно блестели, на губах играла улыбка, голос дрожал от возбуждения. Ты больше не злишься? Зачем вспоминать о плохом, когда у нас было столько хорошего? Я здесь умру со скуки. Три танца подряд, и все уже думают невесть что. Надеюсь, тыто понимаешь, что между нами не может быть ничего серьезного. Просто с ним весело. Тайнис крепко сжала его руку, тут же отпустила ее и медленно покачала головой. Просто такое чувство, будто ктото только что прошелся по моей могиле,усмехнулась она. Он что, устроил сцену? Ктонибудь обязательно ей доложит. И потом, во всем нужно видеть хорошее. Может быть, даже навсегда.
Во всяком случае, я очень на это надеюсь. Ты смотри какой ветер! Не иначе к утру будет дождь. Начали расходиться по своим комнатам и остальные.
В доме стало совсем тихо. Только на улице, словно прилив, шумел налетающий порывами ветер. Он раскачивал деревья и, казалось, пытался взять дом приступом, отступая и с новой силой снова обрушиваясь на его стены. Среди ночи она вдруг проснулась, вспомнив, что оставила внизу китайскую шаль. Почемуто эта мысль никак не давала ей покоя, вытеснив из головы все остальные. Это было тем более странно, что вечером она спокойно поднялась наверх, разделась, легла и сразу заснула, ни разу об этой шали не вспомнив. Окно было открыто, и ветер злобно теребил шторы.